Ореховский индустриальный техникум ГЛАВА V

 

ГЛАВА V

Из воспоминаний выпускников Ореховского индустриального техникума

Белкин Василий Дмитриевич (выпускник 1940 года)

«Уважаемая Людмила Васильевна!

После неоднократных просьб я решил ответить на Ваш запрос. По правде, признаюсь, я считал не совсем скромным писать о себе.

Мне дорог Ореховский индустриальный техникум как первое для меня техническое учебное заведение, в котором я познал основные положения по ведению технологического процесса добычи торфа, по проектированию, расчету технико-производственных показателей, по организации отдельных видов работ и всего торфяного производства в целом.

В моей жизни учеба в техникуме послужила базисом и предопределила мою трудовую жизнь, мою инженерно-техническую деятельность в торфяной промышленности.

Я считал своим долгом поддерживать связь с Ореховским индустриальным техникумом, которая выражалась в руководстве производственной практикой студентов техникума, дипломном проектировании, рецензировании дипломных проектов студентов техникума и другом.

Я, Белкин Василий Дмитриевич, родился 3 декабря 1926 года в селе Рудинка Скопинского района Рязанской области, где прожил до 1940 года и окончил 6 классов неполной средней школы. В 1940 году родители переехали на Ореховское торфопредприятие. В 1941 году я закончил 7 классов Верейской неполной средней школы. В аттестате по окончании школы имел одну «четверку», остальные - «пятерки».

Началась война. Отцы и старшие братья ушли на фронт. На их рабочие места на заводах, фабриках, предприятиях, в колхозах и совхозах встали юноши и девушки-подростки. Их девизом было: «Все для фронта, все для Победы». По всей стране стали возникать фронтовые бригады, которые в 2-3 раза превышали производственные нормы. Рабочий день был ненормированным. Люди трудились, не жалея сил, не считаясь со временем. Еще в августе 1941 года комсомол организовал первый молодежный воскресник в помощь фронту. В нем участвовали 9 млн. юношей и девушек. Я с декабря 1941 года по сентябрь 1943 года работал на Озерецком торфопредприятии в качестве слесаря. Тогда в мастерских торфопредприятий делали комплектующие части для «Катюш», саперные лопаты и другие изделия для фронта. С весны до осени молодежь участвовала в добыче торфа.

В 1943 году я поступил и в 1947 году окончил с отличием Ореховский торфяной техникум по специальности «Обслуживание и ремонт торфяных машин». Мне была присвоена квалификация техника-механика. Тема дипломного проекта была: «Механическая мастерская для торфопредприятия с программой добычи 210 тыс. тонн фрезерного торфа». Консультантом моим был Зюзин Ф.С. - главный механик Ореховского торфотреста. Во время учебы в техникуме производственную практику я проходил на Озерецком торфопредприятии в качестве слесаря и старшего техника добычи фрезерного торфа Без экзаменов, после окончания техникума, как отличник, был принят в Московский торфяной институт - ныне Калининский политехнический институт, который окончил с отличием в 1952 году по специальности «Разработка торфяных месторождений», и мне была присвоена квалификация инженера-механика.

По окончании института был направлен на работу на торфопред-приятие имени Классона, где до сих пор работаю: с октября 1952 года по сентябрь 1953 года техническим руководителем производственного участка «Красный Угол», с сентября 1953 года по июль 1975 года - начальником технического отдела торфопредприятия, с июня 1975 года работаю заместителем директора торфопредприятия имени Классона.

Во время работы на торфопредприятии выполнял различную общественную работу, был пропагандистом, председателем комиссии по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Как пропагандист неоднократно награждался Почетными грамотами Павлово-Посадского ГК КПСС и МК КПСС.

За время работы на предприятии постоянно поддерживал связь с Ореховским индустриальным техникумом: каждый год руководил производственной практикой студентов техникума, дипломным проектированием и рецензированием дипломных проектов, преподавал

И руководил дипломным проектированием на вечернем отделении Ореховского индустриального техникума при торфопред приятии им. Классона.

Несколько десятилетий назад я окончил техникум, однако, добрые воспоминания сохранились до сих пор о замечательных преподавателях техникума: Васильеве В.И., Васильеве С.В., Шаминой В.А., Ныркове И.М., Смирнове М.И., Степанове В.Ф., Былинском, Хуторском, Павловском, Булочкиной, Сысоевой А.М., Баранове, Борисенко, Гольц, Оболонском, Молодцове, Леонове, Модине, Петрове К.А., Фелицате Ивановне (фамилию запамятовал).

К сожалению, не припомню имени и отчества некоторых преподавателей - настоящих наставников молодежи.

Во время моей учебы директором техникума был Васильев В.И. (до окончания Великой Отечественной войны), а затем - Нырков И.М. заведующим учебной частью во время Великой Отечественной войны был т.Гольц, а затем - Васильев В.И. секретарями партийной организации техникума были Шамина В.А., а затем, после войны Павловский А.В. Во время учебы в техникуме я был принят в кандидаты КПСС. Рекомендовали меня в партию преподаватели Шамина и Борисенко.

Во время учебы в техникуме, как в годы Великой Отечественной войны, так и в послевоенное время учащиеся техникума выполняли следующие работы: производили разгрузку кускового торфа с вагонов узкой колеи для отопления котельной и помогали кочегару котельной топить котел (работали по цикловому графику).

Кроме того, оказывали помощь в выполнении сельскохозяйственных работ на селе (убирали картофель и овощи).

Во время работы я неоднократно являлся участником ВДНХ. Так:

1. 1965 год - участник ВДНХ СССР за экспонат ПТЕП-1 на арочных шинах.

2. 1968 год - участник ВДНХ СССР за разработку, испытание и внедрение торфоуборочной машины УМПФ-6М на арочных шинах.

3. 1971 год - награжден серебряной медалью ВДНХ СССР за разработку и внедрение технологической схемы подготовки полей на бывших карьерах гидроторфа. Торфопредприятие им. Классона награждено Дипломом 2-й степени ВДНХ СССР.

4.1973 год - участник ВДНХ СССР за разработку конструкции, изготовление и внедрение самоходного пнесобирателя. Награждение торфопредприятия Дипломом второй степени.

За время работы на торфопредприятии подавал целый ряд рационализаторских предложений по совершенствованию технологических процессов подготовки полей фрездобычи на обычных торфяных массивах и на бывших карьерах гидроторфа, а также по совершествованию технологического процесса добычи торфа, по совершенствованию заправки ГСМ тракторного парка и другие.

Если мои воспоминания окажут помощь в создании истории техникума, я буду рад тем, что мои связи с Ореховским индустриальным техникумом продолжаются (3.03.83г. В.Д.Белкин)».

 

Шапошникова (Журавлева) Нина Васильевна (выпускница и преподаватель Ореховского индустриального техникума)

«Впервые порог Ореховского индустриального техникума я переступила в 1941 году. Успешно сдала вступительные экзамены.., Но с учебой пришлось расстаться - началась Великая Отечественная война. Фашисты стояли под Москвой...

 


После смерти мамы (похороны состоялись 8 марта 1935 года) нас с отцом осталось четверо. Старшая сестра в конце 1941 года ушла на фронт. Брат поехал «за хлебом», устроился комбайнером в Чертковском мясосовхозе, прислал домой письмо что скоро приедет, привезет муки и мяса...

Но братишка так и не вернулся. После войны я послала запрос о брате. Мне ответил председатель сельсовета т. Мирошниченко. Действительно, мой брат работал в первом отделении Чертковского мясосовхоза. Выбыл во время оккупации немцами этого района. Что с ним стало? Попал под бомбежку? Или его фашисты расстреляли? Пишу, а слезы подступили к глазам... Брат до войны, как бы предчувствуя свою судьбу, часто пел песню:

Позабыт, позаброшен с молодых юных лет,

Я остался сиротою, счастья, доли мне нет.

Вот умру я, умру я, похоронят меня,

И никто не узнает, где могилка моя.

Младшую сестру устроили в няньки. Я уже работала на заводе им. Барышникова. Завод был на военном положении - делали боеголовки к снарядам. Нас. 13-14-летних «пацанов» быстро обучили управлять металлорежущими станками.

Мой отец работал на ткацкой фабрике № 2 и имел бронь. Те крохи, которые ему выдавали на карточки, он делил со мной. Но для поддержания здоровья этих продуктов не хватало. Отец заболел дистрофией. От голода он еле передвигал ноги и не мог работать. Сейчас по телевидению говорят о сталинских репрессиях в годы войны, о том, что за опоздание на 20 минут сажали. Это ложь! Отец приходил на рабочее место и от бессилия ложился у станка... Это длилось более трех недель. Ему кричали: «Журавлев! На фронт захотел!» Отец отвечал: «Давай на фронт! Не хочу здесь подыхать, как крыса!», а его все не отправляли на фронт. Я боялась, что он умрет у станка, не придет домой. Едва услышу шарканье его бахил, бегу встречать. Он первым делом просит снять с него бахилы, которые я ему сшила. Выбираю из бахил вшей, давлю. Отец чешет искусанные, отекшие до безобразия ноги, нажимает на кожу пальцем, который продавливается, как в вату...

Сказать, что мы любили папаньку - значит ничего не сказать! Он был для нас Богом! И вот теперь сидит передо мной мой замечательный папанька и плачет. Глядя на него, я набралась смелости и выпалила: «Я поеду за хлебом». «А тебя отпустят с работы?» - спросил он. Я промолчала. Мы собрали кое-какое барахло для обмена на хлеб. Отец опять в слезы. «Сынок, сынок! Где ты?» До самой смерти мой отец не мог смириться с мыслью о его гибели. О том, как я съездила за хлебом, - это особый разговор, особый сказ...

Отец с нетерпением ждал моего возвращения. Привезла я 12 кг отрубей (вернее - высевки, без какой-либо «клейкости») и 3 литра патоки. Отец опять в слезы: «Что это? Как они могли тебе такое подсунуть?»

На заводе - переполох! Я прогуляла 8 дней! Директор завода (кажется, Миллер) отказался скрыть этот «факт». Вскоре я получила повестку в суд. Вхожу в кабинет к судье Сарапкиной. Она что-то ищет в столе. Подняла голову: «Ты чего пришел?» Одета я была так, что горьковский Пепе наверняка поделился бы своей одеждой. Одна шапка-ушанка чего стоила!! Протягиваю ей повестку. «Почему прогулял?» «У меня папенька болеет дистрофией, вот я и поехала за хлебом...» Она бросила повестку на стол: «Еще раз прогуляешь -посажу!» Я радовалась. Радовались все. Но радость была омрачена, когда я получила хлебные карточки - на полгода у меня «выреза ли» 100 грамм хлеба.

И вот моему отцу прислали повестку из военкомата. Я пошла его провожать. Новобранцам выдали сухой паек. Я сижу рядом с отцом в военкомате. Скосила глаза на вещевой мешок отца. Но отец настолько был слаб, так оголодал... Чувствую, как хочется ему отрезать мне кусок хлеба, но... Наверное, я не смогла бы взять у него этот кусок Позже я получила от него письмо, где он беспощадно казнил себя «Ниночка! До сих пор не могу себе простить, что не отрезал тебе кусок хлеба! Ведь нам дали в дорогу целую буханку! Прости меня Бога ради!»

Я знала о службе своего отца и из других источников. Сосед моей бабушки (матери папеньки, она жила на бывшем Казачьем дворе) Серафимы информировал ее о Василии Кирилловиче. Приду к бабушке (у нее всегда были крапивные, очень вкусные щи), а она мне говорит: «Ниночка, почитай-ка мне, что пишет Емельян о Васе-то? У меня глаза не те! Читаю письмо про себя. Дядя Емельян пишет, что Василий Кириллович (мой отец) очень слаб, в строе спотыкается, падает. Зачем его определили к нам?.. Кормят нас очень хорошо»... Я не стала бабушке пересказывать, как папенька собирает куски хлеба со столов и запихивает их за пазуху. Совсем как у Джека Лондона в его роскошном повествовании «Любовь к жизни»...

- Ну, что там? - бабушка сидит под великолепной иконой. Жив Вася-то? Жив?

- Жив. Все нормально, - говорю я. Окреп, ходит строем. Скоро пойдет на фронт.

- Пусть идет, пусть идет, - добавляет бабушка. Поворачивается к иконе, продолжает:

- Спасибо тебе, Мать Пресвятая Богородица! Храни его от нечисти и смерти!

Бабушка долго молится, потом поднимается и обращается ко мне:

- А теперь поедим щец. Щи вкусные, забеленные козьим молоком.

- Бабушка, почему у тебя всегда такие вкусные щи? - спрашиваю я.

Мудрая моя бабушка отвечает мне:

- С молитвой, милая, с молитвой!

Итак, я осталась совсем одна. Иду по механическому цеху, читаю огромный плакат: «Закончить войну в 1942 году! И.В.Сталин».

«Почему до сих пор не сняли?» - думаю я. Даже за месяц до начала 1943 года я надеялась на чудо. Особенно - после разгрома фашистов под Москвой. Иду по цеху и слушаю знаменитый голос Юрия Левитана: «От Советского информбюро», улыбаюсь. Все знали, что Гитлер при захвате Москвы первым долгом повесит врага № 1 - Юрия Левитана. Осенью 1942 года желающих послали на лесоповал. Готовили березовые дрова для газогенераторных машин. Всех премировали. Профорг завода Н. Брянцева сделала заказ в ателье на пошив платьев. Нам сшили роскошные из черного маркизета платья с белым воротником. Юбка - типа «плиссе». Ах, какое это было платье!. Его было страшно надеть на грязное чесоточное тело. Нижнего белья тогда не было. Какая-то согревающая тело рвань, кишащая вшами... придешь в душевую и не знаешь, куда положить свою «одежду»... Не набрать бы чужих вшей.

Управлять токарно-винторезным станком меня учил Коля Устинов - 18-летний паренек. Ушел на фронт. Погиб. На горизонтальнофрезерном станке учила Рита Бухарина - жена «врага народа», как величали ее в народе. Не знаю, имела ли она какое отношение к Н. Бухарину. Вскоре она рассчиталась. Сверлильные станки (мелочь) я освоила сама.

А 14-15-летние мальчишки рядом. Ухажеры... Валька Крайнов все крутится возле. Улыбается...

Работали мы в три смены, а фактически - по 12 часов. С завода не уходили. Не хотелось идти домой. Прижмемся к горячим батареям кучкой в пять человек, поспим, сходим в столовую - и опять на работу. Многие, в том числе и я, работали и в выходные дни. За это дополнительно давали тарелку баланды и 100г хлеба. В перерыве мы, девчонки, любили судачить о мальчишках-ухажерах. Помнится, я никак не могла подняться. Девочки помогли. У меня в ушах звон, в глазах потемнело. «Девочки, так мне плохо»,- говорю я им, а сама не слышу своего голоса. Очнулась в медпункте завода. Надо мной склонилась медсестра Прасковья Ивановна. Я шепчу: «Прасковья Ива-

новна, я... у меня...»

Прасковья Ивановна «обработала» меня чем-то, напоила и приказала лежать, пока не наберусь сил. Диагноз - дистрофия.

Я тщательно готовилась на прием к врачу: проверила грязный сарафан, заменявший мне нижнее белье, подол сарафана подвернула вместо трусиков, на голые ноги натянула бахилы, предварительно «прожарив» их над открытым огнем, и поплелась в поликлинику. Врач Нина Петровна, прочитав направление, велела раздеться и лечь на кушетку. Увидев расчесанный в кровь живот, сказала: «У тебя еще и чесотка!», затем с отвращением ухватила конец подола сарафана, сжала его в кулак и «прощупала им» мой живот. Мне было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Выдала больничный лист. Я взяла его и еле доплелась до дома. Дома - никакой еды. В заводе есть хоть баланда. Хлеб в заводском буфете на карточки съеден за три дня вперед Я прилета и куда-то провалилась... Сколько пролежала в полусознательном состоянии - не помню. Проснулась, вернее, очнулась, с трудом поднялась. Помочь некому - я одна! С тоской оглянула комнату. Мой взгляд остановился на утюге. Тогда у нас не было электрических утюгов. В каждом доме были чугунные утюги для углей. Я ахнула. В моем сознании промелькнули воспоминания: папенька в самом начале войны, чтобы накормить нас, четверых детей, обменял швейную машинку «Зингер» на мешок картошки и полпуда кормовой свеклы. Напротив моего дома, через железную дорогу жила в собственном доме знакомая тетка Устинья, которая держала корову и свинью. Я решила обменять утюг на еду. Начистила его и с трудом преодолела железную дорогу. Вот и дом... Счастье какое! Передо мной огромное корыто, а по краям - остатки мятой картошки. Видимо, совсем недавно тетка Устинья кормила свинью.

Я оглянулась по сторонам (как бы кто не заметил), нагнулась и упала на колени, сморщилась от боли, жадно потянулась к мятой картошке, а она примерзла: в марте по утрам были сильные заморозки. Подняться - нет сил. Позвать на помощь не могу - как бы не догадались, почему я на коленях у самого свиного корыта. Вытерла рукавом утюг, доползла до огромного бревна, присела, отдышалась, постучала в дверь, вошла. На меня пахнуло вкусным запахом мясного борща, голова закружилась. К счастью, у двери стояла широкая табуретка. Я плюхнулась на нее, прижимая к животу утюг. Тетка Устинья хлопотала у плиты, готовя обед. «Ты чего?» - спросила она, удивленно глядя на меня. «Вот... утюг... за утюг, может, дадите немного картошки?» Подошла, взяла утюг, осмотрела его со всех сторон. «А ты не украла его?» - вопросительно взглянула на меня. Но, увидев мои расширенные от обиды глаза, успокоила: «Ладно-ладно, не обижайся, посиди немного, я сейчас». Сижу, заглянула в открытую дверь спальни. У порога стояло ведро с горячей водой. Рядом - половая тряпка. Подумала, может за мытье пола она меня еще и покормит?

-    Теть Устинь! Давайте я вымою Вам полы!

Та повернула свою голову в мою сторону и разрешила.

-    Воды поменьше лей! В подполе картошка!

Я разделась, подхватила ведро с тряпкой, дошла, сцепив зубы, до середины комнаты. От желудка поднялась страшная тошнота, в ушах зазвенело, в глазах потемнело... Очнулась - лежу на кровати Полы вымыты. С кухни заглянула тетка Устинья. Увидев, что я открыла глаза, подбежала ко мне и закричала:

-    Я думала - ты умерла! Бледная, как смерть!

Ко мне подошел дядя Саня, ее муж, с гневом прикрикнул на жену:

-    У нее голодный обморок! Сначала нужно было накормить! А ты...

Нина, полежи пока, полежи. Сейчас будем обедать.

Сидим за столом. Борщ с мясом, жареная картошка со свининой, молоко, хлеб! Дядя Саня внимательно следит за мной:

-    Нина! Ты не очень налегай-то! Поешь немножко, а то...

Повернулся к жене:

- Найди какую-нибудь посудину, налей щей, дай картошки вареной - дома разогреет, поест, да не забудь налить бутылку молока.

А тетка Устинья опять запричитала:

- Господи! Как же ты меня напугала! И угораздило тебя упасть вместе с ведром! Картошку-то в погребе залила! Придется перебирать, чтобы не загнила!

Дядя Саня как стукнет кулаком по столу:

-    Цыц, дура!

Та обиженно замолчала. Обещанной картошки в обмен на утюг она так и не дала.

Еле доплелась домой. Ноги, как ватные. После вкусной еды одолел меня сон. Я прилегла и куда-то провалилась. Проснулась на другой день вечером. Достала карточки, вздохнула. Наконец-то я имею возможность получить свой хлебный паек день-в-день, завтра. Завтра, а почему не сегодня? В заводском буфете... Я оделась и, несмотря на вечернее время, отправилась на завод. Увидев меня, тетка Лиза-буфетчица спросила:

-    Ты где пропадаешь?

-    У меня больничный, - ответила я.

Сидим за столом. «Баланда горькая, хлеб горький, что такое?» -размышляю я вслух и спрашиваю с удивлением девочек, которые сидят рядом:

-    Как вы такую горечь едите?

- Да нет никакой горечи! - посмотрели они на меня с сочувствием.

Мне почему-то не хотелось есть. Буфетчица посоветовала мне:

-    Давай выльем суп в банку. Когда захочешь - съешь.

Все уже знали о моих голодных обмороках.

- Домой я не пойду, - произнесла я. Мне не дойти, переночую здесь, на заводе.

Я пришла в свой инструментальный цех, прижалась к горячим батареям в углу цеха и проспала до утра. Утром профорг цеха Аня Короткова сказала мне: «Нина! Тебе назначили дополнительное питание. Спроси у повара. У нее есть спецсписок». Дополнительным питанием было кусок омлета из сухого яичного порошка и стакан порошкового супа - американская помощь вместо 2-го фронта. С завода уходила редко. По просьбе начальника цеха работала и в выходные дни. За это дополнительно давали тарелку баланды и 100 г хлеба. Попросила я добавку к зарплате. «Хорошо!» - ответили мне на мою просьбу, - «Попробуй поработать на токарно-затыловочном станке. Срочно нужны фрезы». Начальник цеха показал, как управлять станком. Провел затыловку нескольких зубьев фрезы. Предупредил: «Операция не сложная, но ответственная. Смотри! Не запори!»

Затем он несколько раз подходил к станку, наблюдал за моей работой. Похвалил, наконец-то ушел.

Я с нетерпением ждала получку. Повысил зарплату до 2500 рублей. А на базаре буханка хлеба стоила 350-500 рублей. На базар я ходила мимо хлебозавода, всегда с аппетитом и жадно вдыхала хлебный запах. Часто наблюдала за работой грузчиков, которые грузили мешки с черными «солдатскими сухарями». Попытки подойти поближе (может, кто бросит сухарик) не удавались. Охранники с винтовками грозно отгоняли.

Однажды в районе 1-й столовой я увидела толпу изможденных женщин с детьми. Оказалось - это эвакуированные ленинградцы-блокадники. Одна из женщин с ребенком на руках шагнула ко мне и протянула золотое кольцо на обмен на продукты. Я отрицательно покачала головой - подать нечего. Глянула на малыша. Боже мой! Это был маленький старичок с огромными глазами и личиком, словно испеченное яблоко. Кожа да кости! Комок подступил к горлу: «Вот они, испытавшие настоящий голод!» - заплакала, глядя на ребенка... Когда возвращалась с базара, блокадников уже не было.

 

1945 год

Ореховский торфяной техникум

Итак, я - взрослая девушка, учащаяся 1-го курса Ореховского торфяного техникума, была избрана членом комитета комсомола техникума (секретарем комитета комсомола техникума был Костя Сычев), членом комитета Горкома ВЛКСМ (секретарями комсомола были Виталий Семенов, Тася Пашкова (Шуневич), Сережа Шабанов). Общественная жизнь в техникуме закипела. За короткий срок были сформированы и подготовлены спортивные команды Ореховского торфяного техникума: лыжная, хоккейная, футбольная, легкоатлетическая, по велоспорту, боксу...

Большую помощь в материальном обеспечении оказывал Московский профсоюзный бог - Варламов. Я была избрана членом Пленума Московского комитета ДСО «Торфяник-Энергия». Мы участвовали во всех спортивных состязаниях. Особенно были сильны в зимних видах спорта. Соревнования классифицировались на кустовые, областные, республиканские. Перед ответственными соревнованиями мы, спортсмены техникума, выезжали на сборы, где нас основательно подкармливали.

Я на всю жизнь запомнила соревнования в городе Яхроме - республиканские. Нашу команду сопровождал председатель Орехово-Зуевского комитета физкультуры и спорта Коля Чернов. Команду техникума возглавляла физрук техникума Нина Мазурина.

Лыжная трасса сложная: крутые спуски, крутые подъемы. Подобрали лыжную мазь. Перед соревнованиями нас инструктировали: мазь наносить тонким слоем, тщательно растереть. Ко мне подошел Коля Чернов. «Дай-ка сюда твои пыжи», - сказал он. Смотрю - наносит мазь крупными лепешками, слегка растерев их. У меня глаза полезли на лоб - заволновалась Он, поняв мои мысли, успокоил: «Все будет отлично! Ясно?»

Стою на старте. Впереди меня какая-то солидная дама, прекрасно экипированная. Она вся напряжена. Внимательно ждет команды. Я взглянула на нее и подумала: «Откуда здесь эта старуха?» Вдруг ко мне подошел какой-то незнакомый мужчина и сказал: «Девушка, если удержишься на хвосте у этой дамы - будешь молодец!»

По громкоговорителю объявили: «На старте заслуженный мастер спорта Марина Початова!»

Я залюбовалась техникой ее хода. «И я сейчас так пойду», - сказала я себе. Лыжи буквально меня несли, только успевай отталкиваться. Близок финиш. Меня заметили при спуске с горы. Капа Дум-нова кричит: « Нинка идет!». Подошел ко мне Коля Чернов и с удивлением спросил: «Ты нигде не срезала? Уж больно ты быстро пришла!»

«Коля, пожалуйста, узнай результат!» - попросила я.

Ни разу в жизни мне не приходилось столь легко пройти дистанцию в 5 км. Подошла Нина Мазурина: «Вот уж не думала, что ты так здорово ходишь на лыжах! Какая техника ходьбы!»

«Это я сымитировала технику бега у Марины Початовой! Да и Коля так нанес мазь, что лыжи сами меня несли!» - сказала я ей в ответ.

Кстати, на лыжных соревнованиях в Европе в 1998 году в качестве почетного гостя присутствовала Марина (Мария) Початова. Я очень рада, что она здравствует и не теряет до сих пор интереса к спорту!

Художественной самодеятельностью я стала заниматься с детских лет. Мой отец до войны был высококлассным балалаечником, постоянно участвовал в конкурсах балалаечников, выигрывал призы. Выиграл и самый главный приз - концертную балалайку. Услышав однажды мой художественный свист и обнаружив у меня абсолютный музыкальный слух, отец научил меня игре на балалайке, купил гитару, попросил своего друга дать мне несколько уроков игры на гитаре. Сам научил меня играть несложные музыкальные произведения собственной обработки. Особенно мне понравилась «Лесная сказка». Все это потом мне в техникуме пригодилось. Особенно удавался художественный свист и получалось не хуже, чем у знаменитого Ефима Нейта. Соседка мне часто говорила: «Смотри! Все свое счастье просвистишь!» Другой сосед - сапожник дядя Петя предложил мне вместо свиста что-нибудь спеть. «Я не умею!» - ответила я ему. Он настаивал: «А ты попробуй!» - я попробовала. Запела. Получилось! Мои любимые певицы: К.И. Шульженко, Изабелла Юрьева, Тамара Церетели, Зоя Рождественская, позже - Галина Карева, Полюбила романсы и с удовольствием их исполняла.

В техникуме оказалось немало талантливых ребят, владевших музыкальными инструментами, певцов, чтецов. В концертах художественной самодеятельности активное участие принимали и преподаватели техникума. Я и преподаватель истории Верочка Булычева (Вера Ивановна Семенова) брали уроки вокала во Дворце культуры. Анна Михайловна Сысоева - преподаватель русского языка и литературы, вела в техникуме литературный кружок, где обучала нас азам стихосложения. В техникуме был организован драматический кружок. Все очень радовались удачной постановке пьесы «Свадьба в Малиновке». Главные роли исполняли Верочка Булычева и Володя Семенов.

Мы со своими концертами выступали в техникуме, в студенческом общежитии, по местному радио, в госпитале, в рабочих общежитиях.

А какие у нас были преподаватели! Мы их бесконечно любили, уважали и знали, что они в большинстве своем голодали. С душевным трепетом вспоминаю Ивана Михайловича Ныркова (Ух, и боялись мы его!), Владимира Ильича Васильева - завуча техникума, Сергея Владимировича Васильева - преподавателя электротехники, Ивана Кирилловича Оболенского - преподавателя черчения, Анну Михайловну Сысоеву, Константина Андреевича Петрова (был моим консультантом при выполнении дипломного проекта), Лидию Викторовну Никонову, Константина Петровича Былинского и других.

С особым уважением мы относились к Евгению Васильевичу Баранову - преподавателю математики и к Андрею Дмитриевичу Хохлову. Они были очень разные. Евгений Васильевич вел уроки сверх-строго. На лице - никаких эмоций. Сидела я на первой парте с Валей Бакулиной. Шепнула ей на ухо: «Завтра хлеб получать по карточкам»... И вдруг слышу: «Журавлева! Кдоске! Повторим пройденный материал. Приведите доказательство: «Всякое число в нулевой степени равно единице». Я, не торопясь, подражая манере изложения материала Евгением Васильевичем, привела доказательство, грамотно используя все полотно доски. Он ,не повернув головы, сказал: «Садитесь! Оценка - пять!»

Училась я хорошо, хотя готовиться к занятиям не было времени: общественная работа, выезды на сборы перед спортивными соревнованиями, репетиции, заседания, конференции. Меня выручала хорошая зрительная память.

Опаздывать на урок я не имела права. А завтра в 8 часов утра откроется хлебная палатка. И занятия с 8 утра! Что делать? Получила пайку хлеба и на ходу, уминая его. примчалась в техникум. Стою в коридоре. Уминаю хлеб. И надо же такому случиться! Звонок. Открывается дверь аудитории и выходит Иван Михайлович Нырков -директор техникума! Кусок застрял у меня в горле. Я поперхнулась.

- Журавлева! Что вы здесь делаете? Почему не на занятиях? И вдруг заметил в моем кулаке хлеб. «А ну, пойдем со мной!» Пропустил меня в свой кабинет, открыл ящик письменного стола, достал большой лист с какими-то печатями, протянул мне:

- Возьмите! Кончатся - еще приходите! Не допущу, чтобы мои спортсмены голодали!

Оказалось, что это талоны на обед. На целый месяц! Через неделю их уже не было. Я подождала три дня и опять пришла к Ивану Михайловичу.

-    Уже съела?

Достал и протянул мне две простыни талонов.

- Даты сами проставите. Что же вы раньше не приходили? Мы же обеспечиваем всех нуждающихся!

Такая человечность!

Хозяин

Директор техникума Иван Михайлович Нырков, ветеран Великой Отечественной войны, постоянно заботился о физическом здоровье учащихся. В теплое время года, с ранней весны до поздней осени, учащиеся 1 и 11 курсов за 15-20 минут до начала занятий выходили на свежий воздух, выстраивались в три шеренги перед зданием техникума и под руководством преподавателя физкультуры Владимира Замычкина занимались физкультурой.

...Он появился внезапно с улицы Зиминской. Кто-то крикнул: «Вот это да! Гляньте-ка, кто к нам идет!» Это был великолепный экземпляр животного удивительной красоты и мощности. Все внимание учащихся переключилось на козла... Удивляюсь, почему мужчины страшно обижаются, когда кому-то бросают в лицо: «Ну, козел. Ну, ты, козел!» Это же умнейшее животное. Иначе его бы не ставили вожаком бараньего стада...

Шеренги смешались. Голос физрука: «Построиться! Вы что, никогда козла не видели?» Он шествовал мимо, как генерал, перед первой шеренгой. И тут случилось невероятное. Учащийся Виктор Краснов, стоявший в первой шеренге, пнул козла в бок. Козел что-то пробормотал, развернулся, отошел немного назад и ...пошел в атаку! И так поддал рогами Витьке - своему обидчику, что тот, едва вскочив на ноги, словно вихрь понесся от козла подальше вокруг пруда. Козел -за ним: он не мог простить такого оскорбления. Все шеренги учащихся смешались. Воздух над прудом раскололся от взрыва громкого хохота. Учащиеся наблюдали эту сцену, хохоча и улюлюкая. Витька успел взлететь на дерево, склонившееся над прудом. Физрук закричал в рупор: «Краснов! Если ты также пробежишь стометровку, техникум будет иметь чемпиона по спринту! А пока сиди там!»- и учащимся: «Построились!». А козел тем временем, постояв немного, смерив своим геройским взглядом струсившего человека на дереве, медленным, важным шагом направился к нам, как хозяин, прошел между рядами шеренг, очевидно, приняв нас за свое стадо, трубно что-то бормоча: «Тру-ту-ту-ту...»

Все с опаской поглядывали на проходившего козла, «приказывавшего» соблюдать дисциплину и порядок. «Тру-ту-ту-ту, тру-ту-ту-ту».

Начались занятия. Урок истории вела Алина Николаевна Милославская, миловидная, неторопливая, с мягким нежным убаюкивающим голосом. Страшно хотелось есть. Четыре дня - ни крошки во рту. Хлеб съела вперед. Продавщица хлеба пояснила: «Идет проверка! Обращают внимание на нормы отпуска хлеба по карточкам. Завтра буду выдавать хлеб день-в-день». Я задремала на уроке, клюнув носом. Стряхнула дремоту. Глянула в окно. Сонливость - как рукой сняло! За окном - женщины в корзины из большой кучи накладывали кусковой торф. И в их компанию направился наш знакомый козел. У одной женщины он рогами опрокинул корзину с торфом. Она прогнала его, запустив в него куском торфа. Но козел опять и опять подходил к понравившейся ему женщине и мешал ей работать. Женщина куда-то отошла и вернулась с огромной палкой. Началась гонка по кругу на небольшом пятачке. Наблюдая за этой комедией, я фыркала, что вызывало неудовольствие Алины Николаевны. Я извинилась, сказала, что больше не буду. А за окном тем временем гонка продолжалась. Женщина все-таки догнала козла и огрела его палкой. Но она не знала гордого самолюбия козла. Она вернулась к работе и, повернувшись к козлу, еще раз пригрозила ему палкой Но козел не привык сдаваться. Он отошел в сторонку, присел, размышляя, почесал за ухом задней ногой, вскочил на ноги, вдохнул побольше воздуха и, разогнавшись, поддал рогами под зад свою мучительницу. Несчастная женщина головой воткнулась в кучу торфа. Тут уж я не удержалась, громко рассмеялась до слез, приговаривая: «Простите, Алина Николаевна! Вы посмотрите, что вытворяет козел!» Все бросились к окну. Общими усилиями женщины отогнали козла от здания техникума. Алина Николаевна смеялась вместе с нами. Потом успокоила нас и спросила: «Можно работать?» «Да!» - ответили мы.

Самое удивительное, козел ежедневно появлялся в точное время перед нашим построением на физзарядку. Завидев его, мы кричали: «Хозяин идет! Быстро построиться! Не то..». Это «не то» оборачивалось реальностью. Козел, очевидно, принимал нас за свое стадо, по-хозяйски проходил между шеренгами и своим громким бормотанием «Тру-ту-ту-ту» как бы приказывал: «Равняйсь!» ... Никуда не уходил, пока шеренги учащихся не скрывались в здании техникума. Чем объяснить его привязанность к людскому обществу? Непонятно. Может, у него был особый склад ума? Не зря же говорят, что животные - братья наши меньшие.

***

Есть такое понятие - светлая грусть. Сейчас, когда мне за 70 лет, когда позади огромный трудовой путь, в том числе труд преподавателя, на душе светлая грусть и печаль...

Гляжу на пустырь, где когда-то стояло старое здание торфяного техникума. Позже сделали парадный вход, актовый большой зал, читальный зал, механическую мастерскую с хорошим станочным парком, слесарную мастерскую, в подвале здания - отлично оборудованный тир, где учащиеся обучались стрельбе. Затем было построено четырехэтажное здание для строительного отделения. В старом здании продолжали заниматься учащиеся-механики. Там же была отличная столовая и лаборатории. Да какие!

С сентября 1965 года до выхода на пенсию, директор техникума Клюшкин Ю.И. назначил меня зав. лабораторией «Испытания материалов», которая имела все необходимое оборудование для проведения лабораторных работ, наглядные пособия, макеты, великолепные плакаты по предметам: «Металловедение», «Технология металлов». Но многого не хватало. Не было измерительных, режущих инструментов для преподавания курса «Обработка металлов». Эти спец-дисциплины я преподавала на дневном, вечернем и заочном отделениях, мастерам-механикам на курсах повышения квалификации.

Все недостающее и необходимое для преподавания этих дисциплин было приобретено в порядке «шефской помощи». Меня знали руководители заводов: «Торфмаш», «Респиратор», «Весовой завод», завода им. Барышникова, где началась моя трудовая деятельность от ученика токаря до начальника цеха № 4. Они мне говорили: «Придешь с ребятами на экскурсию, все, что нужно - берите!» Сколько же труда, любви я вложила в эту лабораторию! С помощью учащихся-вечерников сделала еще две малые разрывные машины, два прибора для проведения лабораторных работ по курсу «Сопротивление материалов», я приобрела техоснастку для получения литых деталей методом ручной формовки. Отливки делали из свинца, Добилась от директора техникума Клюшкина Ю.И., чтобы в лаборатории «Испытания материалов» не проводились занятия по другим предметам. В старом здании располагались и другие лаборатории, необходимые для проведения лабораторных работ: «Металлорежущие станки» -заведующий Виталий Николаевич Рунов, «Торфяные машины» - заведующий Виктор Иванович Данилов, «Электротехника» - заведующая Анна Петровна Чепурных, кабинет программированного опроса - заведующий Чельцов Юрий Дмитриевич. И была прекрасно оборудованная столовая с буфетом, где чудодействовала наша любимая повариха Анна Федоровна Еганова. Когда она готовила обед, по всему зданию разносился вкусный аппетитный запах.

До сих пор помню, как меня принимали в педколлектив Ореховского индустриального техникума. Представлял меня преподавателям АР.Матросович.

Рассказала я свою краткую биографию. Слушали все внимательно. Татьяна Алексеевна Назарова воскликнула: «А институт вы когда закончили?» Отвечаю: «Закончила Московский торфяной институт без отрыва от производства. Защитилась на «отлично», за что руководство завода им.Барышникова премировало меня денежной премией.»

Андрей Рафаилович Матросович, дорогой моему сердцу человек, знал меня с 1948 года. Раньше мы жили в одном доме Моей успешной учебе в институте я во многом обязана ему: он снабжал меня необходимой технической литературой, помогал советами, рекомендациями, в решении задач по «Технической механике»...

На педсовете я встретилась с Иваном Михайловичем Нырковым Разговорились... Многое вспомнили. Я рассказала ему о своих планах по материальному обеспечению лаборатории «Испытания материалов». о методике преподавания своего предмета. Он часто ходил ко мне на уроки.

Приглашала я на свои уроки и А.Р. Матросовича, и однажды он попросил меня провести открытый урок. «Конечно, - согласилась я, -хоть завтра, во всех трех группах. У меня самая сейчас основополагающая тема: «Допуски и посадки», «Контроль гладких цилиндрических сопряжений бесшкальными инструментами - калибрами».

В этот день у меня присутствовали 23 преподавателя: математики, физики, химии, черчения, экономисты и преподаватели спецпредметов.

Схемы на доске я вычерчивала с помощью цветных мелков. К счастью, я любила и умела рисовать. Контрольный пятиминутный опрос по закреплению изложенного материала...

После уроков Нина Александровна Мурзакова сказала: «Когда ты вычерчивала схемы на доске, я засекла время: 1.5 минуты!»

Виталий Николаевич Рунов при оценке урока добавил: «Я на уроках пользуюсь готовыми плакатами. К сожалению, художественным даром не обладаю».

Ольга Федоровна Закорюкина - председатель предметной комиссии общетехнических дисциплин заявила: «У нее всегда уроки открытые. Приходите и слушайте. Оформлять их как методическое пособие - нет времени.»

Я любила открытые уроки и всегда оформляла их как методическое пособие.

Жизнь в техникуме била ключом: классное руководство, кружковая работа. Многократно награждалась Почетными грамотами. Ежемесячно при своем кабинете я выпускала бюллетень «Человек - он все сможет!»

Общественная работа - это моя стихия. Много лет, вплоть до ухода на пенсию, я работала редактором газеты «За кадры» к великому удовольствию А.Р. Матросовича. Все оформление: заголовки, рисунки, карикатуры - делала сама. В газете «За кадры» отражалась вся жизнь техникума.

А художественная самодеятельность?! Как же без нее? Принимала в ней самое активное участие. Организовала драмкружок. Был у нас вокально-инструментальный ансамбль, хор. С концертами выступали перед учащимися, в клубе торфотреста, в нашем Министерстве. Помнится, дали хороший концерт ко Дню Победы. Я подготовила и исполнила песню из репертуара К.И. Шульженко «Давай, закурим». Встретили нас хорошо. Дали премию, которую израсходовали на покупку музыкальных инструментов.

Я очень любила свою работу, ребят. Многих своих выпускников и сейчас встречаю. Радуюсь, что они меня помнят, любят; при встрече вспоминают отдельные эпизоды из прошлой жизни.

Были в работе и неприятности, но вспоминать о них нет желания. Как специалиста Ю.И. Клюшкин ценил меня. Зная мою бескомпромиссность, поручал мне весьма щекотливые дела, касающиеся бытовых вопросов.

Его уход с поста директора техникума я восприняла болезненно, будто меня сняли с этой высокой должности. Уговаривала его не уходить. Знала и чувствовала, что он этого не перенесет. Быть хозяином и вдруг - рядовой преподаватель! Помогала ему по преподаванию предмета «Технология металлов».

Он действительно, не смог этого перенести - заболел. Часто встречала его прогуливающимся на Кировском поселке. Пенсионер... вели с ним разговор о «перестройке», теперь уже окончательно развалившей нашу великую Родину - СССР.

В 1990 году отметили 60-летие Ореховского индустриального техникума в старом здании. Были приглашены выпускники, ветераны-преподаватели. Встречали нас у входа В.Ф. Емелин и Г.И. Савостьянов, тут же вручали значки «60 лет ОИТ».

Казалось, ничто не предвещало беды. Не верится, что не было возможности отремонтировать старое здание, где по сути дела, находилась материально-техническая база техникума! Весть о том, что здание будет снесено и якобы выделены средства на постройку нового здания, была встречена А.Р. Матросовичем сверхнегативно!

Помнится, иду мимо актового зала. Остановилась, увидев А.Р.Матросовича и В.Ф.Емелина. Андрей Рафаилович круто, во весь голос «разговаривал» с ним. Лицо белое, губы трясутся от негодования:

- А оборудование лабораторий, механической мастерской? Об их сохранности Вы подумали?

В.Ф. Емелин что-то пролепетал в ответ, но Андрей Рафаилович буквально заорал: «Что? А Вы его приобретали?» - в гневе махнул рукой и пошел в механическую мастерскую. Было отчего придти в ярость!

Сейчас А.П.Чепурных - директор ОИТ. При жизни А.Р. Матросович постоянно поддерживал ее, согласившуюся пойти на такую многотрудную работу.

И все же Андрей Рафаилович страшно переживал этот «разбой». Сколько им было сделано за свой многолетний труд в качестве завуча - трудно переоценить.

Я бесконечно признательна А.П.Чепурных, что она дала мне возможность поработать один год в качестве преподавателя «Технологии металлов», в год моего семидесятилетия. Коллектив преподавателей встретил меня очень тепло. 26 ноября 1996 года отметили мой юбилей. Вручили огромный букет живых цветов, Почетную грамоту, подарки, денежную премию и, главное, «Адрес» с роскошной характеристикой.

С огромным удовольствием и признательностью ко всему коллективу ОИТ я приведу содержание «Адреса», являющегося как бы итогом моей деятельности в Ореховском индустриальном техникуме:

«Уважаемая Нина Васильевна! С 1965 по 1982 годы Вы работали в Ореховском индустриальном техникуме преподавателем спец. дисциплин по специальности «Разработка торфяных месторождений». Имея большой опыт преподавательской работы, Вы проводили уроки на высоком уровне, используя знания практической работы на производстве. Как заведующий лабораторией «Испытания материалов» много сил и энергии Вы отдали укреплению материально-технической базы.

Успешно работали как классный руководитель. С большой любовью Вы относились к выпуску стенной газеты «За кадры», являясь ее редактором. Вы всегда искренне болели душой за техникум. В трудное для нас время Вы пришли в этом учебном году к нам преподавателем «Технологии металлов». Низкий Вам поклон.

В день семидесятилетия мы от души поздравляем Вас, искренне желаем крепкого здоровья, благополучия, успехов в работе.

26.11.96г. Ваши коллеги, (подписи)».

От души желаю сегодняшнему коллективу ОИТ работать с огоньком, держать марку ОИТ на высоту.

Очень хочу, чтобы высшее руководство, курирующее работу ОИТ, . оказало помощь в строительстве нового здания ОИТ, чтобы оно было похоже на наше старое. Надеюсь увидеть его при жизни!

Ваша Нина Васильевна.

 

Из воспоминаний Веры Ивановны Семеновой -преподавателя истории и обществоведения Ореховского индустриального техникума

В один теплый августовский день первого послевоенного года в Ореховский торфяной техникум заглянула молоденькая белокурая с длинными волнистыми распущенными волосами, в летнем солнечного цвета платье девушка. Зашла в кабинет директора техникума Владимира Ильича Васильева и обратилась к нему с просьбой принять ее на работу на должность преподавателя истории. «О, как прекрасно! - радостно встретил ее директор ,- Вы будете украшением нашего мужского педагогического коллектива! Идите в отдел кадров, оформляйтесь!» Но в отделе кадров, приняв ее за ученицу, не заглянув в документы, грубо сказали: «Вы поздно пришли! Уходите!» Пораженная таким негостеприимством, расстроенная, Вера Ивановна вышла из отдела кадров. Владимир Ильич Васильев, увидев ее полные горечи глаза, понял, в чем дело. Взял ее документы, пошел в отдел кадров и потребовал тотчас оформить Веру Ивановну на работу и извиниться перед ней.

Это было первое ее «боевое крещение».

Вторым «боевым крещением» было ее первое «явление» учащимся группы. Взяв классный журнал, она, волнуясь, отправилась на свой первый урок. Как только она переступила порог аудитории, учащиеся, приняв ее за свою однокурсницу, встретили различными веселыми междометиями. А один молодой человек вежливо подвинулся за партой, освобождая ей место рядом с собой. Но «солнечный лучик» в «торфяном царстве», поблагодарив тактично незадачливого студента, решила представиться: «Это вы так встречаете свою учительницу? Меня зовут Вера Ивановна. Я буду преподавать у вас историю. И я - ваш классный руководитель». Молодые, крепкие, здоровые шестнадцати-семнадцатилетние парни раскрыли от неожиданности рты, оцепенев на некоторое время, потом, быстро придя в себя, дружно, как по команде, встали и, как положено, приветствовали своего юного учителя.

Так Вера Ивановна Булычева, позднее Семёнова, начала свою педагогическую деятельность в Ореховском торфяном техникуме, которая длилась более тридцати лет. В этой, на вид хрупкой, девушке, энергия била ключом. Кроме своей педагогической работы, Вера Ивановна занималась вокальным пением во Дворце культуры, активно участвовала в художественной самодеятельности техникума, сыграла главную роль в пьесе «Свадьба в Малиновке». Но, кроме артистического таланта, в Вере Ивановне жила страсть к археологии, и она мечтала поступить в аспирантуру. В Ореховском торфяном техникуме она организовала археологический кружок, на занятиях которого познакомила учащихся с далекой для них наукой - археологией. «В истории ничего не исчезает бесследно, - рассказывала она своим кружковцам, - первобытные орудия терялись, их покрывала земля. Пески пустынь заносили разрушенные варварами и землетрясениями города и даже целые государства. В старину, когда умирал знатный человек, в его могилу клали еду, украшения, посуду. Над могилой насыпали высокий холм.

Археологические раскопки помогают людям узнать, как жили их предки в древности...» Вера Ивановна познакомила своих кружковцев с результатами раскопок в Армении, Грузии. Археологические раскопки и находки Б.А. Рыбакова доказали, что Русь до нашествия Золотой Орды была одной из самых культурных стран Европы. Например, киевские ремесленники выделывали из золота и серебра такие украшения, каких в то время в Европе не знали, а на улицах древнего Новгорода были деревянные мостовые, тогда как в Париже и Лондоне о них представления не имели.

Шлиман открыл миру легендарную Трою. В Закавказье многолетние раскопки экспедиции Б.Б. Пиотровского помогли восстановить историю древнего рабовладельческого государства - Урарту. В Сибири и на Дальнем Востоке экспедиции А.П. Окладникова обнаружили рисунки на вкалах, сделанные еще в каменном веке.

При раскопках в Новгороде ученые нашли берестяные грамоты. Их открытие сравнивают с открытием папирусов Древнего Египта.

Своими рассказами о работах археологов Вера Ивановна в душах своих учеников заронила интерес к истории. Своими занятиями по методике раскопок она вызывала у учащихся желание самим заняться раскопками.

Во второй половине сороковых годов, в первой половине пятидесятых годов Вера Ивановна Семенова не раз, в летние каникулы, выезжала со своими кружковцами на археологические раскопки, которые проводились в районе Покрова вдоль берега старого высохшего русла реки Клязьмы, где в древности были поселения людей. В результате ими было найдено большое количество предметов культа и труда древнего человека. В настоящее время они хранятся в Орехово-Зуевском краеведческом музее, в одном из музеев Москвы. В пятидесятые годы их можно было увидеть в музее краеведения при Орехово-Зуевском учительском институте на историческом факультете.

 

 

Наверх

В начало книги

К следующей главе

К предыдущей главе

На главную